На форуме "Сокол" Козинкин написал:
| цитата: |
0 -- фантастику я не пишу..
я описываю реальность и сопоставляю между собой доки имеющиеся и мемуары с нормами военной службы. |
|
Ой! Он "НЕ пишет фантастику!"
Не смешите мои носки!
Да все (ВСЕ!!!) "рассуждения" этого с позволения сказать "исследователя" сплошь состоят из вранья и фантастики.
СПЛОШЬ!!!!!
Вранье - вот главный его "вещдок"!
На днях я смог донабирать мой комментарий к очередной главе его халтуры о "проспавших".
Цитата оттуда (из раздела про "ВЫВОДЫ"):
=========
.....
Такое объяснение просто требуется Козинкину, чтобы из него вывести «доказательство» «предательства» Павлова:
"Что же сделал Павлов с дивизиями в Бресте, которые также являлись приграничными? Ждал после 15 июня особого приказа наркома? Конечно, ждал! Получил ли он такое «особое распоряжение» наркома 18 июня? Получил. Содержание этой телеграммы-приказа ГШ и дата исполнения известны из показаний генерал-майора П.И. Абрамидзе (КОВО), и начальник связи ЗапОВО Григорьев заявил на суде, что 18 июня был передан приказ ГШ о приведении в боевую готовность. Но три дивизии прикрытия брестского направления так и остались частично в городе, а частично вокруг него! Они не были собраны в казармы даже после 18 июня и не были затем выведены из Бреста для обороны города и направления!" Вот так смешиваются в один набор слов факты и фантазии. Какое отношение к приказам в адрес ЗапОВО имеет телеграмма горно-стрелковой дивизии Абрамидзе на самом юге советско-германской границы? В каком документе написано, что "Григорьев заявил на суде, что 18 июня был передан приказ ГШ о приведении в боевую готовность"? Он прямо так говорил? Или это уже "вещдок", состряпанный рукой Козинкина? Но фантазии на этом не заканчиваются. Несмотря на заявление Козинкина о «последней» телеграмме из ГШ 18 июня, после 18 июня телеграммы из ГШ продолжали поступать. Якобы в связи с тем, что следом начался «четвертый этап» в повышении боевой готовности войск западных округов и их штабов – приказы ГШ от 19 июня на вывод штабов округов на полевые фронтовые пункты, что якобы также подразумевало повышение боевой готовности войск округов. И штабы округов должны были выдвинуться на полевые пункты к 22 июня (вспоминаем слова Василевского о том, что о «дате икс» они якобы знали за несколько дней до нападения и ждали его!).
Во-первых, где ссылка на «слова Василевского»? Во-вторых, насколько известно, вывод штабов округов на фронтовые пункты приказывался не к 22 июня, а к 25-му. Это для КОВО срок уменьшили до 22 числа. А если вспомнить слова Баграмяна, то этот вывод они воспринимался в т.ч. как учебно-тренировочный. Но эти слова Баграмяна Козинкин вспоминать не захотел. Они не вписывались в его фантазии. Ему очень захотелось «подправить» сроки готовности фронтовых управлений. А про 25-е июня он вообще не упоминает, настаивая, что в том приказе речь шла только про готовность «к 22 июня». И делается так с одной целью – «уличить» Павлова в «измене»:
Если Павлов по личной инициативе не вывел эти три дивизии (а его буквально трясли по этим дивизиям на следствии и суде), получив приказ об отводе приграничных частей, хотя именно эти дивизии должны были закрывать брестское направление, держа оборону вокруг города, то Павлов уже совершил воинское преступление. Либо он делал это по собственной воле, как самоубийца, либо по согласованию с Москвой. Но во втором случае получается, что вместе с Павловым в измене замешаны и Тимошенко с Жуковым. А если нет, то кто присоветовал Павлову оставить дивизии в городе на убой? Сталин? При повышении боевой готовности командиры всех частей должны собрать технику и личный состав в подразделения, но в Бресте это сделано не было. А получив «особую команду» от наркома 18 июня, Павлов и его подельники якобы окончательно перестали выполнять приказы из Москвы.
Красивая легенда! «Гений» Сталин и толпа предателей-генералов вокруг! Причем, через Канариса связанных с заговорщиками среди немецких генералов. Но как-то странно повели они себя после 22 июня. Нет чтобы толпой сдаться немцам и доложить там о проделанной изменческой работе! Вместо этого они почему-то старались организовать оборону. Что-то тут не стыкуется! Но эти нестыковки не пугают Козинкина и он продолжает свои фантазии.
Якобы пятый и последний этап в приведении в боевую готовность войск западных округов начался вечером 21 июня 1941 г. сообщением их командованию «достаточно точной даты» нападения Германии, которая стала известна (подтверждена показаниями «перебежчиков» и докладом наркома ВМФ Кузнецова сообщения каперанга Воронцова Сталину в его кабинете) вечером 21 июня.
Во-первых, «перебежчики» с «точной датой» возникли уже глубокой ночью. Во-вторых, каперанга Воронцова и адмирала Кузнецова не было в кабинете Сталина – это ошибка распознавания двухтомника «1941». Поэтому цель создания «Директивы № 1» – тайна до сих пор.
Вот в ней в тот вечер наконец-то возникли слова о приведении войск западных округов в полную боевую готовность. Но говорилось об этом как-то не конкретно. А времени для выполнения этого приказа до немецкого нападения практически не оставалось. Но Козинкин не унимается в своем стремлении «доказать» «предательство» генералов. Еще одним его «вещдоком» в этой теме является его идея о «предательском» «социальном происхождении» некоторых генералов. В частности, Климовских, Коробкова, АН. Клича, Маландина Г.К., Трубецкого. Есть еще и такой «нюанс» в «деле Павлова»: и он сам, и командующий Киевского Особого военного округа генерал Кирпонос в Первую мировую побывали в немецком плену, как и подпоручик Тухачевский. Можно дофантазироваться до подозрений, что как минимум тот же Тухачевский еще тогда слишком тесно «сдружился» с немецкой разведкой.
Надо же! «Есть подозрения...» – очень важный метод доказательства. Чтобы карты посмотреть, да вчитаться в опубликованные плановые документы – это Козинкина почему-то не интересует. Зато «дополнять» или полностью придумать «правильные» тексты отдельных «избранных» документов – это для него более важно.
И есть еще одно «логичное» «доказательство» у Козинкина «напоследок»:
Напоследок еще раз вернемся к резунам, что считают данные Директивы подтверждением «агрессивных планов Сталина по нападению на Гитлера и всю Европу». Если принять эту версию и признать, что данные Директивы были отправлены в западные округа, чтобы войска изготовились к нападению, а не к обороне, то действия Павлова и ему подобных следует признать «подвигом в защиту мира и свободы»! Эти смелые генералы, оказывается, боролись со сталинской сатрапией и пытались своими действиями спасти мир от большевистской угрозы. Однако резуны не слишком стремятся ссылаться на Директивы НКО и ГШ от 10–12 и тем более от 18 июня как на «доказательство» подготовки Сталиным нападения на Германию и Европу – эти документы портят им всю обедню.
Странно: как это можно ссылаться на тексты документов, придуманные Козинкиным? Никак не получится. Телепатией «резуны» не обладают. Тем более, что к 22 июня готовности к наступлению у РККА еще не было.
Но Козинкин не унимается. Он еще «носится» с «5 вопросами»:
А есть еще те самые «пять вопросов от Покровского», которые поклонники В. Резуна также особо стараются «не замечать» и которые одним из первых поднял для изучения исследователь Ю.И. Мухин. Эти вопросы, как и знаменитая «Директива № 1», самим своим текстом показывают, что перед 22 июня 1941 года отдавались некие приказы, и те, кому были заданы эти «пять вопросов», должны были четко ответить, когда они данные команды получали, от кого, как и какие меры приняли для их выполнения. Вопросы эти были достаточно четкие и прямые, почти как вопрос для студентов-двоечников — «уж не в вольтах ли измеряется напряжение?».
Но ответы генералов с "послезнанием" – субъективный материал. Обращать внимание на него полезно. Но в качестве дополнения к фактам. А не создавать факты на этих «вопросах». Однако, «полет творческой мысли» Козинкина разрастается все шире и шире. Он планирует его превратить в очередные книги «собрания фантастики»:
Подробнее все эти вопросы с ответами генералов западных округов на них он собирается разобрать в следующей книге о 22 июня, а в этой дальше он предлагает рассмотреть другой, не менее важный (для него) вопрос: «изучить» «каноны» и «апокрифы» «Директивы № 1» от 21 июня 1941 года.
/312/
И дальше идет «побуквенный» анализ истории с «Директивой без номера 1».
В какой-то степени тема интересная. Если не привязывать ее к "предательствам".
Иначе "исследование" рискует повернуть в длинный набор слов все в том же стремлении заболтать тему, сочиняя очередную фантастику сотнями страниц.
Да! Нельзя не отдатьНа форуме "Сокол" Козинкин написал:
| цитата: |
0 -- фантастику я не пишу..
я описываю реальность и сопоставляю между собой доки имеющиеся и мемуары с нормами военной службы. |
|
Ой! Он "НЕ пишет фантастику!"
Не смешите мои носки!
Да все (ВСЕ!!!) "рассуждения" этого с позволения сказать "исследователя" сплошь состоят из вранья и фантастики.
СПЛОШЬ!!!!!
Вранье - вот главный его "вещдок"!
На днях я смог донабирать мой комментарий к очередной главе его халтуры о "проспавших".
Цитата оттуда (из раздела про "ВЫВОДЫ"):
=========
.....
Такое объяснение просто требуется Козинкину, чтобы из него вывести «доказательство» «предательства» Павлова:
"Что же сделал Павлов с дивизиями в Бресте, которые также являлись приграничными? Ждал после 15 июня особого приказа наркома? Конечно, ждал! Получил ли он такое «особое распоряжение» наркома 18 июня? Получил. Содержание этой телеграммы-приказа ГШ и дата исполнения известны из показаний генерал-майора П.И. Абрамидзе (КОВО), и начальник связи ЗапОВО Григорьев заявил на суде, что 18 июня был передан приказ ГШ о приведении в боевую готовность. Но три дивизии прикрытия брестского направления так и остались частично в городе, а частично вокруг него! Они не были собраны в казармы даже после 18 июня и не были затем выведены из Бреста для обороны города и направления!" Вот так смешиваются в один набор слов факты и фантазии. Какое отношение к приказам в адрес ЗапОВО имеет телеграмма в адрес горно-стрелковой дивизии Абрамидзе на самом юге советско-германской границы? Где написано, что "Григорьев заявил на суде, что 18 июня был передан приказ ГШ о приведении в боевую готовность"? Он прямо так говорил? Или это уже "вещдок", состряпанный рукой Козинкина? Но фантазии на этом не заканчиваются. Несмотря на заявление Козинкина о «последней» телеграмме из ГШ 18 июня, после 18 июня телеграммы из ГШ продолжали поступать. Якобы в связи с тем, что следом начался «четвертый этап» в повышении боевой готовности войск западных округов и их штабов – приказы ГШ от 19 июня на вывод штабов округов на полевые фронтовые пункты, что якобы также подразумевало повышение боевой готовности войск округов. И штабы округов должны были выдвинуться на полевые пункты к 22 июня (вспоминаем слова Василевского о том, что о «дате икс» они якобы знали за несколько дней до нападения и ждали его!).
Во-первых, где ссылка на «слова Василевского»? Во-вторых, насколько известно, вывод штабов округов на фронтовые пункты приказывался не к 22 июня, а к 25-му. Это для КОВО срок уменьшили до 22 числа. А если вспомнить слова Баграмяна, то этот вывод они воспринимался в т.ч. как учебно-тренировочный. Но эти слова Баграмяна Козинкин вспоминать не захотел. Они не вписывались в его фантазии. Ему очень захотелось «подправить» сроки готовности фронтовых управлений. А про 25-е июня он вообще не упоминает, настаивая, что в том приказе речь шла только про готовность «к 22 июня». И делается так с одной целью – «уличить» Павлова в «измене»:
Если Павлов по личной инициативе не вывел эти три дивизии (а его буквально трясли по этим дивизиям на следствии и суде), получив приказ об отводе приграничных частей, хотя именно эти дивизии должны были закрывать брестское направление, держа оборону вокруг города, то Павлов уже совершил воинское преступление. Либо он делал это по собственной воле, как самоубийца, либо по согласованию с Москвой. Но во втором случае получается, что вместе с Павловым в измене замешаны и Тимошенко с Жуковым. А если нет, то кто присоветовал Павлову оставить дивизии в городе на убой? Сталин? При повышении боевой готовности командиры всех частей должны собрать технику и личный состав в подразделения, но в Бресте это сделано не было. А получив «особую команду» от наркома 18 июня, Павлов и его подельники якобы окончательно перестали выполнять приказы из Москвы.
Красивая легенда! «Гений» Сталин и толпа предателей-генералов вокруг! Причем, через Канариса связанных с заговорщиками среди немецких генералов. Но как-то странно повели они себя после 22 июня. Нет чтобы толпой сдаться немцам и доложить там о проделанной изменческой работе! Вместо этого они почему-то старались организовать оборону. Что-то тут не стыкуется! Но эти нестыковки не пугают Козинкина и он продолжает свои фантазии.
Якобы пятый и последний этап в приведении в боевую готовность войск западных округов начался вечером 21 июня 1941 г. сообщением их командованию «достаточно точной даты» нападения Германии, которая стала известна (подтверждена показаниями «перебежчиков» и докладом наркома ВМФ Кузнецова сообщения каперанга Воронцова Сталину в его кабинете) вечером 21 июня.
Во-первых, «перебежчики» с «точной датой» возникли уже глубокой ночью. Во-вторых, каперанга Воронцова и адмирала Кузнецова не было в кабинете Сталина – это ошибка распознавания двухтомника «1941». Поэтому цель создания «Директивы № 1» – тайна до сих пор.
Вот в ней в тот вечер наконец-то возникли слова о приведении войск западных округов в полную боевую готовность. Но говорилось об этом как-то не конкретно. А времени для выполнения этого приказа до немецкого нападения практически не оставалось. Но Козинкин не унимается в своем стремлении «доказать» «предательство» генералов. Еще одним его «вещдоком» в этой теме является его идея о «предательском» «социальном происхождении» некоторых генералов. В частности, Климовских, Коробкова, АН. Клича, Маландина Г.К., Трубецкого. Есть еще и такой «нюанс» в «деле Павлова»: и он сам, и командующий Киевского Особого военного округа генерал Кирпонос в Первую мировую побывали в немецком плену, как и подпоручик Тухачевский. Можно дофантазироваться до подозрений, что как минимум тот же Тухачевский еще тогда слишком тесно «сдружился» с немецкой разведкой.
Надо же! «Есть подозрения...» – очень важный метод доказательства. Чтобы карты посмотреть, да вчитаться в опубликованные плановые документы – это Козинкина почему-то не интересует. Зато «дополнять» или полностью придумать «правильные» тексты отдельных «избранных» документов – это для него более важно.
И есть еще одно «логичное» «доказательство» у Козинкина «напоследок»:
Напоследок еще раз вернемся к резунам, что считают данные Директивы подтверждением «агрессивных планов Сталина по нападению на Гитлера и всю Европу». Если принять эту версию и признать, что данные Директивы были отправлены в западные округа, чтобы войска изготовились к нападению, а не к обороне, то действия Павлова и ему подобных следует признать «подвигом в защиту мира и свободы»! Эти смелые генералы, оказывается, боролись со сталинской сатрапией и пытались своими действиями спасти мир от большевистской угрозы. Однако резуны не слишком стремятся ссылаться на Директивы НКО и ГШ от 10–12 и тем более от 18 июня как на «доказательство» подготовки Сталиным нападения на Германию и Европу – эти документы портят им всю обедню.
Странно: как это можно ссылаться на тексты документов, придуманные Козинкиным? Никак не получится. Телепатией «резуны» не обладают. Тем более, что к 22 июня готовности к наступлению у РККА еще не было.
Но Козинкин не унимается. Он еще «носится» с «5 вопросами»:
А есть еще те самые «пять вопросов от Покровского», которые поклонники В. Резуна также особо стараются «не замечать» и которые одним из первых поднял для изучения исследователь Ю.И. Мухин. Эти вопросы, как и знаменитая «Директива № 1», самим своим текстом показывают, что перед 22 июня 1941 года отдавались некие приказы, и те, кому были заданы эти «пять вопросов», должны были четко ответить, когда они данные команды получали, от кого, как и какие меры приняли для их выполнения. Вопросы эти были достаточно четкие и прямые, почти как вопрос для студентов-двоечников — «уж не в вольтах ли измеряется напряжение?».
Но ответы генералов с "послезнанием" – субъективный материал. Обращать внимание на него полезно. Но в качестве дополнения к фактам. А не создавать факты на этих «вопросах». Однако, «полет творческой мысли» Козинкина разрастается все шире и шире. Он планирует его превратить в очередные книги «собрания фантастики»:
Подробнее все эти вопросы с ответами генералов западных округов на них он собирается разобрать в следующей книге о 22 июня, а в этой дальше он предлагает рассмотреть другой, не менее важный (для него) вопрос: «изучить» «каноны» и «апокрифы» «Директивы № 1» от 21 июня 1941 года.
/312/
И дальше идет «побуквенный» анализ истории с «Директивой без номера 1».
В какой-то степени тема интересная. Если не привязывать ее к "предательствам".
Иначе "исследование" рискует повернуть в длинный набор слов все в том же стремлении заболтать тему, сочиняя очередную фантастику сотнями страниц.
Да! Нельзя не отдать должного мастерству Козинкина во вранье «на заданную тему».
==========
Выложено здесь:
Халтура о "проспавших" (О книге Олега Козинкина "Кто проспал начало войны?") (Часть 4) ==========
ИМХО: ВСЁ! Пора завязывать общение с этим мурлом.
Думаю, я достаточно выложил "вещдоков" про халтуру Козинкина.
(Что бы он там не вопил про "правильное понимание" "правильным военным людом").
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума